Каждая из героинь этого материала способна на удивительные вещи. Они могут делать научные открытия, снимать кино, оберегать реликвии, учить девушек самообороне и управлять поездом. Как им это удается – читайте ниже. 

Телохранители-женщины тоже бывают — если не верите, то знайте, что работают они и с Меган Маркл. Каково женщине в этой профессии? Мы узнали в подробностях.

Надежда Михайлова, основательница школы самообороны «Око Гора»

О самом начале

В 90-е годы я работала в структурах госбезопасности — а уволившись в запас по состоянию здоровья, ушла в личную охрану. В 2002 году, когда я впервые задумалась о женской школе телохранителей, у меня не было далеко идущих планов. Просто хотелось передать свой опыт другим девушкам. Школе сейчас четырнадцать лет — открыться удалось только в 2004 году. Помимо курсов подготовки личной охраны у нас еще проходят занятия по самообороне.

О стереотипах

Многие думают, женщины-телохранители — двухметровые, с пулеметом наперевес. Это не так — мы, наоборот, не принимаем в школу слишком крупных девушек. Зачем, когда для этого мужчины есть? Женщины-телохранители другие — и в этом их преимущество. Никто не заподозрит в привлекательной девушке опасность. Правда, в начале подготовки с людьми нужно работать. Телохранитель не может быть слишком эмоциональным, а многие девушки от природы такие.

О законах

Женщины-телохранители востребованы. Только в России нет такой профессии по законодательству. Из года в год мы приходим в Общественную палату, беседуем — а воз и ныне там. Законодательство создает нам сложности. Мы можем защищать ручку, машину, портфель — все что угодно, только не человека. При нападении на клиента мы не можем применять оружие в ответ, если не находимся на линии огня и не угрожают непосредственно нам.

Об эмпатии

Некоторые качества мешают женщинам «отключить голову» и постоять за себя. Например, эмпатия, беспокойство за других. «Если я с мужчиной в лифте и он начнет ко мне приставать, а я ударю его в пах — ему же больно!» И остается же время думать о таком, пока тебя душат!

Об ученицах

Почему они приходят к нам? Есть две распространенные причины. Во-первых, преодоление себя и своих комплексов — например, кто-то записывается на курсы ради похудения. Приятно видеть, какими девушки становятся после занятий: меняется фигура, мышление, походка. Во-вторых, приходят после происшествий — например, жертвы нападений. Об этом не всегда рассказывают — но я сразу считываю такие вещи по поведению человека. И стараюсь как-то помочь — у меня второе образование психологическое.

Наука — та область, где карьеру не сделаешь ни за год, ни за пять. все стереотипы о том, что придется много работать за идею, — правда. Рассказывает наша героиня.

Лиза Климанова, кандидат биологических наук, преподаватель МГУ

О деле всей жизни

У меня не было такого момента, что вот что-то щелкнуло, и я себе сама неожиданно задала вопрос — что делать, куда пойти. Помню, всегда мечтала учиться в МГУ, — мама рассказывала, что когда нас классе во втором-третьем вывозили со школой на экскурсию на Ленинские горы, я уже говорила: буду там учиться. Химия, биология — в школе мне все это просто нравилось, я просто с этим жила. И каких-то... определяющих моментов в моей жизни не было. Я просто чувствовала, что хочу заниматься наукой. Как сейчас помню, лет в 12–13 мне ужасно хотелось спасти мир, вылечить от неизлечимых болезней, изобрести лекарство от рака. Но... мы ведь сейчас все равно плюс-минус этим и занимаемся.

О том, что и зачем изучает

Я занимаюсь ферментом, который помогает поддерживать в клетках нужную концентрацию ионов натрия и калия — без нее невозможна нормальная жизнедеятельность. У этого фермента было в последнее время обнаружено много всяких интересных свойств. К чему могут привести изменения, с ним связанные? Да к огромному количеству вещей — заболеваниям сердечно-сосудистой системы, легких, в некоторых случаях даже к злокачественным образованиям. Тут все взаимосвязано. Но пока ответить на вопрос «Почему так?» никто не может — мы говорим только о следствиях, а не о причинах.

О настойчивости

Почему происходит фальсификация исследований? Человек слаб. Ему хочется славы, денег, успеха — и побыстрее. Поэтому некоторые люди в научном мире готовы на такие вещи — подделывать результаты. Я не думаю, что разумно заниматься наукой, если ты хочешь удовлетворить свои амбиции. Туда, как правило, идут люди, у которых... любопытствующий ум. Которым все это интересно. На протяжении всей своей жизни ты разгадываешь загадку — это ведь правда захватывающе. Другое дело в том, что это очень тяжело. И не всегда оценивается соразмерно затраченным силам. И не факт, что в конце тебя ждет какой-то приз. Но люди, которые идут в науку, в принципе каждый день получают от работы удовольствие. Это азарт. Я довольно часто думаю о том, что все не зря. Не скрою, были моменты, когда просто не получалось. Время идет, а эксперимент заканчивается все одним и тем же. Ты тратишь часы в лаборатории, реактивы... И не можешь понять, почему не получается. Но наивно полагать, что в нашем деле все у тебя выйдет с первого раза. Я отношусь к этому философски. Просто встаю и иду дальше. И переделываю заново. Если тебя выводят из себя рутинные вещи — как ты дальше будешь?

Сложно ли быть единственной женщиной-машинистом в депо? И с какими именно трудностями сталкивается девушка в этой профессии? Мы узнали.

Юлия Куракина, помощник машиниста «Аэроэкспресса»

О выборе профессии

Я училась в школе, когда впервые попала в кабину машиниста. Это произошло случайно. Но в тот же день я поняла, что хочу заниматься этим всю свою жизнь. В СССР женщины-машинисты были нормой. Во время и после Второй мировой войны мужчинам было не до этого. Потом женщины из этой профессии ушли. Когда я поступала в железнодорожный колледж — была единственной девушкой, которая хотела выучиться на эту специальность. В колледж меня принимать не хотели. Пришлось настаивать. И прямо спросить, на каком законодательном основании я не могла там учиться.

О том, что иногда желания не хватит

В конце концов в колледж меня приняли, но сказали: не могут обещать, что кто-то возьмет меня на работу. Так что помощником я стала не сразу — пришлось поработать и слесарем. Но одного моего желания — даже очень сильного — все равно было мало. Нашлись люди, которые помогали мне устроиться на первую работу. Без них у меня ничего бы не получилось.

О предрассудках

Отговорить меня стать машинистом пытались и в колледже, и почти на каждом собеседовании на работу. Думали, я не очень осознаю, куда и зачем пришла: не понимаю, что машинист — это не про красивые пейзажи за окном и селфи на фоне этих пейзажей. Поэтому доказывать все приходится делом. Причем не только команде, в которой я работаю, но и пассажирам. Однажды мне пришлось выйти в вагон, чтобы достать инструменты из ящика с оборудованием. И одна женщина чуть не вызвала полицию: не поняла, что я выполняю свою работу. Наверное, подумала, что я хочу что-то туда подложить.

О любви к работе

Помощник машиниста — это работа, которая тебе либо подходит, либо нет. Я бы ни за что не смогла сидеть в офисе — мне нужно движение, динамичность. За это я и люблю то, чем занимаюсь. Хотя со стороны можно сказать: «Что это за динамичность, ты каждый день ездишь по одному маршруту». Но меня это не смущает. И да, еще я помогаю людям не опоздать на рейс — это тоже здорово.

Не верьте историям о том, что работа в музее — спокойная и тихая. Провезти карету XVIII века на подъемном кране во дворец — как вам такое?

Ольга Фролова, хранитель музея-усадьбы «Архангельское»

О работе

Я хранитель коллекций декоративно-прикладного искусства от XVII до начала XX века: художественной мебели и рам, конской сбруи и упряжи, декоративных тканей и... карет. Как я оказалась в Архангельском? Я училась в РГГУ на кафедре «Музеология и охрана объектов культурного и природного наследия». Писала диплом по истории создания музея в усадьбе Архангельское. Так все и началось.

О поиске

Обожаю работать в архиве. Это как будто собирать грибы: то сплошные поганки попадаются, а иногда — белые. А потом это больше похоже на детектив, когда нужно собрать и сопоставить все факты, заполнить пробелы и только тогда узнаешь историю памятника. И думаешь: «Ах вот в чем дело!» Так, например, я узнала историю создания обстановочного комплекса Парадной спальни дворца, по легенде принадлежавшего герцогине Курляндской.

О реставрации

Хранитель не может следить за реставратором каждую минуту. Нужно найти профессионалов, которым можешь доверять с закрытыми глазами. Если собрали такую команду — можете жить спокойно. При реставрации самый главный принцип — не навреди и используй обратимые материалы. Например, акварельные краски, которые можно смыть. Очень важно не дополнять памятник и не переделывать. Приходят люди со стороны и говорят: «Подумаешь, что тут сделали при реставрации? Ничего не видно». Поймите, если вы хотите увидеть предмет в первозданном виде — лучше сделайте новый! Новодел будет блестеть, сиять, а вы — любоваться им сколько угодно. А это — памятник, и подлинность — главное его достоинство.

О странных ситуациях

Первая история, которая пришла мне в голову, — о наших каретах. Их-то мы отреставрировали, а вот каретный сарай пока в аварийном состоянии. И никто не знал, куда нам деть эти кареты, — не было помещений. Говорю: «А давайте поставим их во дворец?» Но вот как их туда транспортировать? Нужно было провезти их чуть ли не через весь парк! Вызвали специальную машину с подъемным краном. Нам попался водитель-виртуоз: с помощью манипулятора он буквально внес кузов и стан каждой из карет через шестиметровые окна в залы дворца. Конечно, странно, что кареты стоят во дворце. Но так мы пытались привлечь внимание к реставрации парковой архитектуры.

О магии Архангельского

Бывают иногда ситуации, когда думаешь: «Все! Я отсюда ухожу! Ничего не получается!» Но это быстро проходит. Все, кто сюда попадают, как правило, остаются. Если не на всю жизнь, то на полжизни точно. Что-то, видимо, в Архангельском есть волшебное — помимо красоты и истории.

За кино в ответе не только режиссер и актеры. Что творится за кадром и как начать карьеру в этой индустрии, если не хочешь быть на съемочной площадке? Слушайте.

Марина Наумова, продюсер и агент

О зоне комфорта

У меня было несколько подходов к кино. Первый — в 2012 году: записалась на сценарные курсы, ходила вокруг да около киношкол... Я в то время жила финансово стабильной, легкой, но совершенно не своей жизнью — работала журналистом, а обеспечивал меня гражданский муж. В зоне комфорта удобно, но тяжело. Это то состояние, из которого надо вырываться, зубами и когтями. Я могла купить все, что захотела бы, — но мне ничего не хотелось. Были мысли, что делать, но когда человек живет не своей жизнью, у него нет сил на то, чтобы пойти воплощать мечты.

О том, как все-таки попала в кино

Мы с мужем расстались, я перестроила жизнь по новым рельсам. Искала любую работу — просто чтобы получать зарплату и платить за квартиру, куда я съехала. На одной из квартирных вечеринок я познакомилась с французом Стефаном и его другом Гришей — студентами Московской школы нового кино. Стефан работал над фильмом, позвал присоединиться. Потом я стала помогать ему по другим проектам. Мне было тридцать, но почувствовала я себя лет на двадцать. И в какой-то момент я поняла: кино — это мое. А что, я же ничего не теряю. Пошла на конференцию Moscow Business Square, задала там какой-то вопрос, представившись продюсером. После ко мне подошли две девочки: «У нас короткий метр, научная фантастика, не хочешь с нами?» Ну, я согласилась. Уволилась с работы, продала подаренные мужем украшения — нужны были деньги на поиск локаций, помещения под кастинг, на жизнь.

О съемках

Что бы кто ни говорил, площадка — это иерархия. На ней все должно работать как часы. А я не иерархичный человек по своей природе, мне сложно быть винтиком — поэтому мне ближе быть за кадром, стоять у  истоков и встречать с аплодисментами в конце. Площадка — для адреналиновых наркоманов.

О работе агента

Год я работала в агентстве Stardust — представляла сценаристов и их интересы. Агент — человек, который должен идеально знать рынок, иметь хороший вкус и хотеть заработать. Агент — именно продает: к нему нужно прийти с готовым продуктом, сценарием или заявкой на фильм. Он знает, что есть такой-то сценарист, есть такая-то актриса, такой-то режиссер, такой-то продюсер — и надо бы всех познакомить.

О терпении

Постоянно повторяю эту фразу: кино — искусство ожидания. Иногда нужно просто уметь ждать. Просто чтобы все приготовилось, сварилось... Тебе не отвечают. Сценарий долго не читают. И многие режиссеры, сценаристы и актеры испытания временем не выдерживают. Но то, что у тебя ничего не получается сейчас, не значит, что не получится никогда вообще — просто пока еще не время.

Текст: Ирина Щербакова, Ольга Житпелева, Лиза Золотухина
Фото: Артем агафонов, Алиса Полозова; стиль: Ксения дремина

Благодарим кинотеатр «Пионер» за помощь в проведении съемки.